Мишель Ловрик - Книга из человеческой кожи [HL]

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Мишель Ловрик - Книга из человеческой кожи [HL], Мишель Ловрик . Жанр: Триллер. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Мишель Ловрик - Книга из человеческой кожи [HL]
Название: Книга из человеческой кожи [HL]
Издательство: -
ISBN: -
Год: -
Дата добавления: 8 февраль 2019
Количество просмотров: 237
Читать онлайн

Помощь проекту

Книга из человеческой кожи [HL] читать книгу онлайн

Книга из человеческой кожи [HL] - читать бесплатно онлайн , автор Мишель Ловрик
1 ... 7 8 9 10 11 ... 122 ВПЕРЕД

«Еще один ребенок в доме? Нет, пожалуй, это совершенно излишне», — вот что я подумал.


Сестра Лорета

В монастыре Святой Каталины существовала традиция: на Страстную пятницу трех монахинь привязывали к крестам в el santuario[27] в память о тех страданиях, что выпали на долю Господа нашего. Быть избранной для такой обязанности считалось великой честью, и я прилагала все усилия, чтобы оказаться в числе этих троих на мою первую Страстную неделю пребывания в монастыре.

Я так старалась заслужить эту честь, что ненамеренно сотворила чудо. Подобно святой Розе, я долгими часами с любовью смотрела на картину «Страсти Христовы». Постепенно лицо Спасителя нашего затуманилось, и на лбу и щеках у Него появились капли пота. Громким криком я принялась сзывать свидетелей, и на мой зов прибежала priora. Однако же женщина оказалась неспособна узреть сотворенное мною чудо.

— Сестра Лорета, — вздохнула она, — картина совершенно суха.

А потом добавила:

— Но не стану отрицать, вы способны сделать так, что по коже бегут мурашки. Должна заметить, что когда я смотрю на вас, то ощущаю дискомфорт, а тело мое покрывается холодным потом.

Я была вознаграждена, потому что именно так скептики насмехались над точно таким же чудом, которое сотворила святая Каталина.

Но после случая с картиной мне было отказано в привилегии стоять на кресте для Господа нашего в эту Пасху. Естественно, для этой церемонии назначили сестру Андреолу, а уж она выбрала двух самых своих раболепных последовательниц, чтобы они составили ей компанию.

Тем временем Господь продолжал испытывать меня и посылал мне злые шутки и безнравственные оскорбления, вроде живого червяка в моем хлебе и черной кошки, запертой в моей келье.

Так прошло четыре года. Меня ни разу не выбрали для распятия на кресте в Страстную пятницу. Мои страдания лишь усугублялись оттого, что другие монахини выказывали сестре Андреоле свое благоговение и почтение, где бы она ни появилась. Кое-кто даже нечестиво преклонял колени, целуя землю, по которой она ступала.

Но в это самое время, а на дворе тогда стоял 1788 год, Господь наконец прислал в Арекипу набожного и благочестивого человека, и я убедилась, что он подтвердит спасение моей души, под чем я понимала спасение погрязшего в грехе монастыря Святой Каталины. Епископ Педро Хосе Чавес де ла Роза прибыл из самой Испании, дабы вразумить и положить конец распущенным нравам Арекипы. Он начал с того, что незамедлительно прибыл в наш монастырь.

Как и любой добрый христианин на его месте, он был шокирован роскошными кельями богатых монахинь, которые использовали свои peculios, личные средства, чтобы окружить себя всеми удобствами, включая рабов и слуг. Свои peculios я, разумеется, вкладывала в коробочку для пожертвований: я отказывалась покупать себе угощения, пока в мире существуют язычники, не имеющие собственной Библии. Я предпочитала пользоваться услугами дежурных монахинь для удовлетворения своих насущных потребностей, нежели обзаводиться рабынями. Единственными украшениями в моей келье были маленький человеческий череп и младенец Иисус, вылепленный из простого гипса.

Епископ счел, что рабыни и служанки монахинь являли собой порок в чистом виде, будучи глазами, ушами и ходячими кошельками своих хозяек, беспрепятственно покидая монастырь по своему желанию и принося обратно привкус внешнего мира на языках и в своих переполненных покупками корзинах. Такое впечатление, что для этих девушек стен монастыря словно бы и не существовало. Кроме того, епископ Чавес де ла Роза вознегодовал, узрев личные кухни богатых монахинь и изысканные деликатесы, которые подавали им на скатертях камчатного полотна и серебряных тарелках, пока они возлежали на своих бархатных подушечках, подобно одалискам в гареме султана. Он приказал монахиням вернуться к богоугодной простоте совместной трапезы. Он повелел закрыть пекарню, в которой пекли сладкие булочки и polvoron,[28] которыми славился монастырь.

Теперь, разумеется, я смотрела на внешний мир как на нечто, не имеющее для меня никакой ценности, и никогда ни капельки не завидовала сестрам, выставляющим напоказ свои украшенные драгоценными камнями серебряные кресты и чашки севрского фарфора. Не завидовала я и тому, что у них есть рабыни, равно как и их пагубной привязанности друг к другу, проявляющейся в нечестивых объятиях и поцелуях. Но я от всего сердца была согласна с епископом де ла Розой, что этим непристойностям следует положить конец. Вот почему я позаботилась о том, чтобы он обязательно узнал о дополнительных грехах, которые монахини попытались скрыть от него.

Дни, когда епископ вел у нас свое расследование, я проводила, простершись ниц на ледяном каменном полу часовни. Несколько раз, когда он направлялся к алтарю, ему пришлось переступить через мое неподвижное тело. Так и получилось, что мое благочестие и единственная подлинная вера во всем монастыре Святой Каталины были наконец замечены епископом Чавесом де ла Розой.

— Как тебя зовут, дитя мое? — обратился он ко мне.

Я не отрывала лицо от пола. Мне не хотелось, чтобы он отвлекал меня от моего занятия.

— Я никто, ilustrisimo,[29] — заявила я ему. — Я всего лишь смиренная посланница.

По-прежнему глядя в пол, я глухим голосом поведала ему обо всех тайных прегрешениях легковесных монахинь и priora. Я рассказала ему о своем раскаянии, епитимье, о своем посте и о том, какие насмешки и презрение мне пришлось вынести. Я не утаила ничего.

Он опустился на колени рядом со мной и выслушал меня в молчании. Затем он взял меня за запястье и повернул его к свету.

— Бедное дитя, — произнес он наконец, поднимаясь на ноги. — Мы посмотрим, что можно сделать для тебя.

Из этих его слов я, естественно, поняла, что вскоре займу подобающее мне высокое положение и стану руководить всеми этими грешницами, которые так старались унизить меня.


Джанни дель Бокколе

Пока ему не сравнялось одиннадцать годочков, ежели вам до сих пор не выпадало случая убедиться, какой он негодник, то, склонив голову набок и скрестив пальцы, глядя на Мингуилло, вы бы сразу сказали, что у него не все дома. В голове, в смысле. А уж какой у него обнаружился дурной нрав!

Да и красивее он не стал ни чуточки. Вот не сойти мне с этого места, если глаза у него не сошлись еще ближе друг к другу, а уж рот походил на влажного дождевого червяка. Мерзость какая. Кожа так туго была натянута у него на щеках, что под ней виднелись кости, как будто пытались проткнуть ее насквозь. Словом, он был уродлив, как горгулья, настоящая жаба, прости, Господи!

В одиннадцать его так обсыпало прыщами, что просто ужас. Никогда и ни у кого я такого не видел. Сначала эти отвратные прыщи были желтыми, потом почернели, размножаясь на глазах, потом расползлись по всему лицу, оставив после себя ямы и рытвины. Похоже, его распутная натура вставала по ночам, пока он спал, и рисовала ему обвинения на лице.

В тот самый год его застукали, когда он связал мою бедную сестренку Кристину в limonaia. Он соорудил для нее небольшой деревянный крест, а потом прикрутил к нему за руки и за ноги, прям как Христа. А во рту у нее было яблоко. Сам же выродок преспокойно точил нож о камень. И слава Богу. За то, что скрип ножа о камень услышал проходящий мимо ливрейный лакей и решил глянуть, в чем дело.

Папаша, Фернандо Фазан, опять случился в Арекипе. Где же ему еще быть-то? Я сломя голову понесся в limonaia и нашел там распятую Кристину и Мингуилло, в руке которого сверкал нож для разделки рыбы. Я схватился за лезвие и попытался вырвать его. Но он ни в какую не желал отдавать его, а потом обжег меня таким взглядом, что по спине аж мурашки пробежали. В последний момент он повернул нож так, что тот проткнул мне руку. Все остальные слуги забоялись помочь мне. А нож торчал у меня из ладони, совсем как оловянный солдатик.

Ох, как же мне хотелось прямо там вышибить ему мозги! Но Мингуилло был молодым хозяином, так что он мог сделать со мной все, что угодно. Он, не мигая, стоял и глядел на меня. Я вроде как опамятовался и прикинулся идиотом, который не соображает, что делает. Так было лучше всего.

— Я тут ни при чем, — заявил он, повернулся и преспокойно зашагал себе прочь.

Другие слуги, разозлившись, начали говорить про него всякие гадости, на какие никогда бы не осмелились, если бы он мог их слышать.

Кристина наконец выплюнула яблоко изо рта и заревела, глядя, как кровь хлещет у меня из раны.

Анна зашила и забинтовала мне руку, взяв обожженную на огне иголку и чистую тряпицу, так что особого урона не случилось. Если не считать того, что, сталкиваясь с молодым хозяином, я чувствовал, что руку начинает жечь как огнем. Иногда такое бывало, когда он проходил мимо творить зло где-нибудь в другом месте. А Кристину забрал к себе добрый Пьеро Зен, заместитель мужа моей хозяйки, госпожи Донаты Фазан, чтобы она жила и работала в его одноименном palazzo. Он-то знал, что теперь ей никак нельзя оставаться в Палаццо Эспаньол. Мы с Анной сильно скучали по ней. Вот так из нашей жизни ушел еще один кусочек счастья, и все из-за этого Мингуилло Фазана.

1 ... 7 8 9 10 11 ... 122 ВПЕРЕД
Комментариев (0)
×